Творчество Anette (Страница 2 из 6)

Да, и это тоже!! Я это как-то также в голове отнесла к "фрейду", хотя оно и не про секс. Точно, ЧС же.. Интересно, как  иррациональный страх перед возможностью убить человека по ходу жизни перетекает в более реальный, что ли - страх конкретных вещей (секса, увечий у героя), агрессии (сестры Эрики).

Очень приятно видеть здесь творчество такого типа, жаль, что мне тяжеловато читать с компа, но я обязательно прочитаю все! А так, судя по первому сообщению темы, сюжет "цепляющий", заставляет думать, что будет дальше, и стиль легкий для восприятия.

Так и есть!)) Вчера засела за комп и прочла, Анетт, спасибо, что выкладываешь! Будем ждать продолжения!))

У меня тоже есть такой страх. Он разве как-то связан со всем остальным?

У меня из всего перечисленного есть страх секса. Точнее - не страх, а стыд, мать его! Короче - всё то, что описывал главный герой о своём отношении к сексу, я смело могу отнести и к себе. И это в моём-то возрасте, а? Мне даже разговаривать об "этом" неудобно (т.е. абстрактно - пожалуйста, а когда речь идёт о физиологических подробностях - хочется спрятаться и даже не слышать )
Ну и страх агрессии ещё, я тоже всегда боялась таких личностей, как сёстры Эрики.

Штука, ну, всё может быть.
С разговорами всё нормально, даже с подробностями, но реально не стал бы этого делать.

поскольку они в моей голове живут уже очень давно, я даже и забыла о том, что их агрессивность может отталкивать. Я к ним привыкла и они мне вообще не кажутся агрессивными... А может еще и потому, что я знаю их страхи слабые места. А Эклунд ведь описал их со своей колокольни. И он не знает, например, о том, что Моника в 11 классе перешла в другую школу из-за переезда, и на нее навесили должность старосты, причем в классе, который был настроен к ней недружелюбно, и она чувствовала себя совершенно беспомощно, и не знала, как это все разруливать. И считала дни до окончания школы.

Классно!!! И просто удивительно! Кстати, Лине тоже очень нравится. Вы и в этом похожи )))
Закончу с зубодробильной статьей по работе и буду дальше писать )))

Глава XX. Праздничная прогулка

- На празднике в центре города произошло что-то, связанное с вашими сексуальными отношениями? – уточнила Присцилла.
- Д-да, - немного неуверенным голосом ответил Эклунд.

Бетонные плиты

В воскресенье мы с Эрикой и родителями поехали в центр города на праздник. Сначала мы гуляли вместе, а потом родители устали, и мы зашли в уличное кафе возле побережья. Нам с Эрикой было скучно сидеть, да и родители явно хотели немного расслабиться без детской компании, поэтому мы поели и пошли гулять по берегу моря, пообещав родителям далеко не уходить.
Эрике нравилась прогулка. Берег в этом месте был выложен большими бетонными плитами, которые располагались немного под наклоном, как бы упрощая спуск к воде. Накануне прошел дождь, поэтому плиты были немного скользкими. Мы с Эрикой аккуратно шли по ним, стараясь не поскользнуться. Мы говорили на разные темы и, видимо, так увлеклись, что перестали следить за своими движениями, и в итоге Эрика поскользнулась и упала на бетон.
Она приземлилась на левое бедро и левую ладонь, и слегка взвизгнула. Я услышал звук падения, но тогда по звуку не смог бы определить, насколько серьезную травму она получила. Я испугался, присел, спросил, как она, и протянул руки, чтобы помочь ей встать. Но Эрика как будто не заметила этого, она перекатилась, приняв сидячее положение. Пару секунд она сидела молча, видимо, пытаясь осознать, что произошло. А потом попыталась встать, но тут же села обратно и совершенно неожиданно сказала, что у нее болит живот, причем, достаточно ощутимо.
Я не мог понять, почему живот, ведь она приземлилась на бедро. Я спросил, болит ли бедро, а она на секунду задумалась, и сказала, что нет, а потом более настойчиво, и немного хныкая, повторила, что у нее болит живот. Я испугался, но понимал, что единственное, что я могу сделать в этой ситуации – позвать родителей. Я побежал к ним, рассказал о произошедшем, и они вызвали скорую.
В больнице Эрику осмотрели врачи и сказали, что у нее была беременность маленького срока, и что, видимо, из-за очень раннего возраста, у нее произошел срыв, когда она упала и ударилась об бетон. Родители, услышав об этом, посмотрели на меня полными бешенства взглядами, но при врачах не стали ничего говорить. Я понимал, что дома будет скандал, но меня беспокоило не то, что мне достанется от них, а то, что они могут во всем обвинить Эрику и плохо о ней подумать.
Врач сказал, что с Эрикой все хорошо, и на следующий день ее отпустят домой. Я спросил про бедро, а врач ответил, что там просто небольшой ушиб. Дома, конечно же, был скандал, но я, к своему счастью смог добиться того, чтобы они дали мне слово не выяснять отношения с Эрикой, когда она вернется из больницы. Получив от них обещание, я отправился спать.
Но когда я почти уснул, мне в голову пришла мысль, от которой все внутри похолодело. Сначала я даже боялся мысленно озвучить ее, но потом заставил себя. Мне стало страшно, что срыв ранней беременности может закончиться для Эрики бесплодием. Эта мысль не давала мне заснуть, хотелось побыстрее оказаться в больнице, и спросить об этом врачей, хотя, в то же время, страшно было услышать их ответ.
На следующий день Эрика встретила нас в хорошем и бодром настроении. Новость о беременности и ее срыве, похоже, не особо задела ее. Я был рад этому. Я с трудом смог найти возможность для того, чтобы поговорить с врачом без присутствия родителей. Он ответил, что, по идее, проблем с беременностью в последующем у Эрики быть не должно, хотя возможно всякое. Меня это хоть и частично, но успокоило.
Но, в то же время, у меня появилось чувство вины. Я понимал, что если бы мы не делали это… то не было бы сорвавшейся беременности. Когда я делился этими мыслями с Эрикой, она только удивлялась, и говорила, что не произошло ничего страшного, и что я зря переживаю. С одной стороны, она была права, а, с другой, я все равно чувствовал себя безответственным человеком, который допустил подобное.
Но самое ужасное заключалось в том, что я ругал себя, но при этом продолжал совершать ошибки. Я чувствовал себя безвольным человеком, но не мог побороть себя. Зато Эрику явно веселило происходящее. Врачи запретили ей классический секс в течение месяца, но ей через три недели нужно было уезжать домой, и она говорила, что не хочет упускать возможности, поэтому регулярно настаивала на оральных ласках, и… это было, наверное, самое ужасное… на… ну, на том виде секса, который предпочитают геи.
Я тогда вообще не представлял, что такое бывает, но благодаря Эрике узнал, как и многое другое. Я считал все происходящее совершенно неправильным, но при этом на подсознательном уровне мне все нравилось. Эрика, по всей видимости, замечала мои метания и пыталась меня успокаивать, доказывая, что не нужно воспринимать происходящее как нечто недопустимое.