Отпишусь, наверное, за сегодняшний и вчерашний день, так как сны эти имеют некоторую связь.
Началось того, что я поднял глаза и увидел краснокирпичную стену с двумя арочными окнами, на фоне свинцового неба. Опустив глаза на землю и вновь их подняв, я увидел, что на здании появился зелёный купол. Это был христианский храм, в процессе строительства. Я стоял с восточной стороны, видя на стене что над апсидой те же два окна, между которыми виднелись выложенные белым камнем буквы (кажется, ивритские, но ничего не прочитал). Буквы менялись, составляя слова, а стены храма при этом то сужались, то расширялись. Я зашёл внутрь.
Там меня ждали несколько человек из ансамбля, в котором я давно пел. Мы собрались на репетицию. Но из-за всё время меняющегося размера помещения нам пришлось покинуть это место. Работница храма пояснила, что это храм не такой, какие строят сейчас (да, по архитектуре он был более классический), и она отправила нас в какую-то баню 19 века, которая стояла около храмовой ограды. Мы подошли и увидели, что это уже не баня, а что-то вроде киоска, забегаловки. Она имела цилиндрическую форму, крутились как карусель (замечу, что это была огромная банка из под новогодних конфет, что мне когда-то давно подарили). На стенах было написано по-немецки (я его не знаю, но прочитал) - кухня и туалет (в Екатеринбурге есть такие странны е киоски). Внутрь зайти не получилось.
Один приятель позвал к себе в гости. Мы встретились со знакомой, которая, только что вернулась из отпуска (а сейчас она ещё в отпуске), чтобы выбрать им подарок. В аэропорту мы зашли в бутик и стали смотреть шкатулки. Хотели взять шкатулку-матрёшку с крышками из слоновой кости, синего камня и зелёного камня. На них были высечены сцены охоты и рыбалки, в первобытном стиле. Но цена была высока. В этот момент я вспомнил, что иду из храма, где мне священник (или кто-то другой, не знаю) подарил длинную цепочку с лампадами из мурманского стекла. Я решил подарить эту цепь знакомым.
Я пришёл по адресу (помню, что меня подвезти на машине). Их квартира была с больной проходной ко натой, где стоял диван, на котором мне предстояло ночевать. На диване была жёлтая простынь с цветами, на фоне которой меня сфотографировал кто-то как скрывающегося преступника. Кстати, на кухне была похожая плитка, но на каждом сегменте был собственный орнамени. По квартире бегала его восьмилетняя сестрёнка, на кухне что-то готовила бабушка, с которой мы подружились (она преподавала в университете), его мама торговала наркотиками и всё время висела на телефоне и куда-то выбегала, а отец был водителем и его не было дома.
Мы целый вечер обсуждали с другом поступление в университет. И я решил поступить в какой-то на базе своей старой школы (хотя такого нет). Я пришёл и увидел там ещё старых одноклассников, проталкивающих друг друга по лестнице. Далее выяснилось, что я подозреваюсь в краже чего-то. Я решил спрятаться в доме того друга. Но попал в аварию на дороге.
После этого мы оказались в египетской пустыне, где я наблюдал за похоронами людей в мастабах. Одним из умерших был подаривший мне гирлянду священник. А рядом былабыла моя могила. И у меня были сложены руки как у фараона.
Когда меня закопали решил вернуться в храм и сказать, что тела нужно бальзамировать, так как одна из присутствующих жаловалась на запах.
Здесь выясняется, что всё путешествие в гости, в школу и на кладбище - произошло на хлопчатобумажной, напечатанной на принтере карте, висевшей в храме над алтарём. И я схожу с этой карты. При этом доходит весть, что священник действительно умер. И в память о нём решили вместо этой карты повесить новую. Та карта, в которой я был, была коричневого цвета, а новая в виде таблицы растворимости. Карту повесили, а над ней протянули ту самую цепочку муранскими лампадами. Помню, что в тот момент она порвалась.